С КЕМ БЫ ВЫ ПОШЛИ В РАЗВЕДКУ?
(Эссе по истории туризма в Ивановской области)

    Не добрав одного или пары баллов при поступлении в химинститут, я по, результатам вступительных экзаменов, был принят в Ивановский химико-технологический техникум.
С первых дней занятий в техникуме наши преподаватели физкультуры активно приобщали почти каждого поступившего студента к спортивной жизни. На мое заявление о том, что я с удовольствием бы занялся туризмом, старшая преподавательница ответствовала приблизительно так:
    - Таким видом спорта мы никогда не занимались, но ты сходи во Дворец труда. Там при облсовете «Труд» ввели новую должность инструктора по туризму. Зовут этого инструктора Марина Лобач. Вот с ней все вопросы обговоришь и организуешь туристскую секцию в нашем техникуме...
     К этому времени у меня уже был свой собственный опыт кое-каких путешествий.
Еще в школьные годы мы с моим другом Колей Худяковым посещали кружок по геологии и минералогии нашего областного краеведческого музея и принимали участие в летних походах по Ивановской области, которые почему-то именовались «звездными экспедициями». Кафедрой географического факультета Ивановского педагогического института нам давались какие-то задания. Насколько я помню, мы искали даже минерал барит в мезозойских отложениях обрывистых берегов речушки, впадающей в Волгу в районе села Георгиевского.
     А до этого, в 1953 году мне повезло побывать в Крыму, совершив многодневный переход через три основные горные гряда Крыма - яйлы. Там, в районе Бахчисарая мне удалось воочию увидеть и найти разные палеонтологические чудеса - собрать небольшую коллекцию отпечатков аммонитов, нуммулитов, белемнитов. В 1954 году, путешествуя по Волге на пароходе от Сталинграда до Кинешмы, мы, вместе с Колей Худяковым собрали неплохую коллекцию кристаллов гипса и образцов мергелей. Кристаллы гипса, кстати, мы собирали в оврагах Мамаева кургана в Сталинграде, совершенно игнорируя то, что сам курган еще был «напичкан» неразорвавшимися боеприпасами. Потом все находки мы отдали в школьные кабинеты по химии. 
    В 1954 году мы с друзьями даже организовали на свой страх и риск велопутешествие до Плеса, где на отмелях Волги собирали «чертовы пальцы». Теперь эти отмели скрыты под водой, накопленной Горьковским водохранилищем.
    Опыт путешествий у нас было минимальный. На ночлег наша троица устроилась в каком-то овраге за территорией Плеса. На всех троих в качестве одеяла было использовано объемное кожаное пальто, доставшееся от Колиного отца. Но оно не спасло нас от пронизывающего холода, скопившегося поутру в овраге. И, лишь потом, поднявшись из оврага, мы поняли свою ошибку в выборе места ночлега.
    Обратный путь домой также не обошелся без происшествий. Где-то в районе деревни Голчаново нас с Колей обогнало велосипедное колесо, оторвавшееся от агрегата дореволюционной марки «Дукс», на котором ехал наш товарищ Саша Швецов. Сам Сашка, воткнув переднюю вилку велосипеда в дорогу, совершил полет через руль и спланировал на булыжное дорожное покрытие трассы Фурманов - Иваново. По завершении этого «перелета» нашего коллегу добавочно припечатало его же рюкзаком к поверхности земли. 
     Кое-как приведя потерпевшего катастрофу в относительно нормальный вид, мы продолжили путь домой пешком. Нашу скорбную кавалькаду увидел и пожалел шофер самосвала, проезжавший мимо. Мы загрузились в железную коробку кузова и оставшуюся часть дороги, вплоть до остановки на Станционной, боролись с неуправляемыми велосипедами. Сашкин «Дукс» пришлось сгружать подетально, так как в результате поездки в самосвале он окончательно «саморазобрался».
     ...Марина Лобач оказалась очень миловидной украинской дивчиной, занесенной в наш край какими-то неведомыми ветрами. Но работу свою она, видимо, любила и времени на нее не жалела. Любое начинание она активно поддерживала и сама участвовала во всем почти круглосуточно. Это и организация походов выходного дня на предприятиях и в организациях города, летние слеты на Уводьстрое или где-то под Шуей, направление энтузиастов нового вида спорта для руководства и организации секций в разных местах. Со склада ДСО «Труд», находившегося напротив стадиона «Красное знамя» (впоследствии, стадион «Текстильщик») мы получали штормовки и даже полные туристские костюмы, палатки, абалаковские рюкзаки, ведра и прочий туристский инвентарь. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю легкие и удобные палатки-«серебрянки», которые надежно зарекомендовали себя во всех наших путешествиях в период 50-ых годов.
    Учитывая мой «опыт» в туризме, Марина, кроме техникумовской секции, заставила меня помогать в организации туристских секций на фабрике «Трудовая коммуна» и в фармацевтическом училище. Студентов фармучилища я выводил в походы выходного дня и на туристские слеты вместе с девчонками нашей техникумовской секции. Но иногда приходилось в выходные дни сопровождать на велосипеде и «трудкоммуновцев»» до места их привала. Проследив установку бивака, устройство костра и прочее я мог на велосипеде оперативно вернуться домой. 
    «Трудкоммуновцы» были самыми недисциплинированными туристами, опаздывающими на все сборы и соревнования. Особенно нагло пела себя их самодеятельная руководительница Валентина Смирнова. Мне пришлось даже однажды своеобразно «наказать» эту туристскую группу, сопроводив для постановки бивака выходного дня в какой-то глубокий овраг в районе деревни Песочново, обильно заросший высокой крапивой. Там они «успешно» провели ночлег и утром, навестив их, я с удовольствием наблюдал их невыспавшиеся и распухшие от массовых укусов комаров физиономии. А С «наглой»руководительницей «трудкоммуновцев» я уже 42 года живу едином семьей…
     В конце 50-ых годов наиболее мощными туристскими секциями в Иванове считались коллективы завода ЗИП (ныне «Точприбор») и Меланжевого комбината. К зиме 1959 года ДСО «Труд» решило организовать .два многодневных похода на лыжах. Группа нашего техникума должна была пройти по маршруту Иваново-Кострома-Ярославль. Группа ЗИПовцев и меланжистов выбрала маршрут Иваново-Горький. Но если маршрут ЗИПовцев и меланжистов получил одобрение, то нам рекомендовали свой поход отменить, видимо, учитывая малолетство участников. Но мы вышли на маршрут почти тайно, и наше путешествие прошло отлично, в чем мы позднее и отчитались перед ДСО «Труд». А группа ЗИПовцев и меланжистов, не пройдя и половины пути, переругалась и развалилась. В те времена еще мало обращали внимания на такие вещи как психологическая совместимость участников путешествия, тем более, что в составе группы меланжистов были молодые ткачихи, ищущие не походных впечатлений, а кандидатов в мужья.
     Летом того же года наша техникумовская группа отправилась на Южный Урал для совершения путешествия второй категории сложности. Это был август, когда температура в горах Урала «прыгала» от очень теплых дневных, до довольно студеных ночью. Наше путешествие прошло нормально, и впечатлений было предостаточно. Обратно, закончив кольцевой маршрут в Златоусте, мы проехали в Куйбышев и на каком-то пароходе доплыли до Кинешмы, попутно посетив Казань и Космодемьянск. В этом путешествии я не обратил сначала внимания на некоторые странности, которые впоследствии случались во всех моих путешествиях в дальнейшем. Дело в том, что в исходную точку маршрута - город Миасс, нам следовало попасть, проехав на электричке от Челябинска. Но в этот день электричка доехала только до Чебаркуля. Перегон Чебаркуль-Миасс нам пришлось преодолевать пешком вдоль железнодорожной линии. Странным показалось то, что на этом перегоне мы не встретили тогда ни одного пассажирского или товарного поезда, хотя путь занял не менее пяти или шести часов. Только через много лет я узнал причину этого. Оказалось, что именно в это время на заводе «Маяк» в районе Чебаркуля произошла ядерная утечка и власти стали применять срочные меры. Но наша группа каким-то образом выпала из внимания соответствующих органов. Я думаю, что какой-то «шлейф» тогда еще не успел достичь района железной дороги Чебаркуль-Миасс, так как какого-то ухудшения здоровья у нас впоследствии не было.
     В 1960 году я был распределен по окончании техникума на завод «Ивтекмаш»,где уже существовала небольшая туристская секция, которая не планировала многодневных походов, но участвовала во всех проводимых туристских слетах.
В то время областное туристско-экскурсионное управление только еще готовилось реформироваться в областной совет по туризму и экскурсиям. Марина Лобач перебралась туда для дальнейшего руководства самодеятельным туризмом. Кроме нее тогда одними из главных организаторов туризма в области были Вадим Выошин с женой Галиной и Ремир Лопаткин, областной комсомольский секретарь. Ремир Лопаткин, работая в райкоме комсомола несколько ранее, даже принимал меня когда-то в комсомол. Вадим Вьюшин был единственным ивановцем, имеющим в то время звание мастера спорта по туризму. Только в конце 70-ых годов подобное звание получил другой ивановец - Вадим Костин. И дело было не в том, что это звание было трудно получить. Володя Лизунов, Сева Прокофьичев, Володя Прусов участвовали в неменьшем количестве сложных путешествий, но никогда не оформляли необходимых отчетов, чтобы получить соответствующие справки, которые соответственно могли бы дать им это звание.
     В 1961 году в Ивановском энергетическом институте организовался турклуб «Абрис» с основной специализацией - горный туризм. Лидером клуба стал преподаватель института Андрей Немиров. У ЗИПовцев продолжал «командовать» Виктор Федотов. Они входили в руководящую группу самодеятельного туризма по Ивановской области.
     Осенью 1961 года меня призвали в армию, после которой в Иваново я вернулся лишь в конце 1964 года. За это время многое поменялось...

ВРЕМЯ БОЛЬШИХ ПУТЕШЕСТВИЙ

    На ЗИПе (заводе «Точприбор») туристская секция окончательно приказала долго жить. Рухнула окончательно туристская секция меланжистов. Но появились мощные секции на заводе расточных станков (позднее ИЗТС) и заводе автокранов. На заводе расточных станков секцией руководил Виктор Федотов, а на заводе автокранов - Владимир Лизунов и Всеволод Прокофьичев. Профсоюзные комитеты этих заводов поддерживали работу этих секций, помогая в закупке нужного туристского снаряжения, и даже финансируя проводимые высококатегорийные путешествия.
    Активно действовал турклуб «Абрис» при энергоинституте, в котором особенно выделялась фигура Андрея Немирова, имевшего опыт руководства многими сложными походами. «Абрисовцы» боготворили своего руководителя. Надо сказать, что Андрей Немиров внес очень большой вклад в развитие самодеятельного туризма в Ивановской области, хотя больше замыкался на работе «Абриса». Но его мнение по каким-либо вопросам развития туризма в области обязательно учитывалось.
     Мой старый товарищ по походам и слетам Володя Ярусов продолжал работать на «Точприборе», но в связи с исчезновением заводской турсекции примкнул к секции завода расточных станков и постоянно участвовал в наших категорийных походах...
Вернувшись из армии, я поступил на работу в СКБ расточных станков, которое практически было конструкторским филиалом завода. Разумеется, что туристская секция завода стала для меня своей и я участвовал в большинстве путешествий, проводимых этой секцией.
     Наиболее активными членами секции ИЗРС, кроме ее руководителя Виктора Федотова, были Слава Поздняков, Гоша Суриков, Антон Воробьев, Алексей Карпычев и другие. В то же время в секции появился Женя Евдокимов, не только активный член секции, но и своеобразный «диспетчер» всего туризма Ивановской области в дальнейшем. Его глубокая преданность туризму была свойственна ему до его неожиданной кончины в 2010 году. Имя Жени Евдокимова до последнего времени собирало туристов почти всех поколений на случайные и неслучайные встречи, а сам Евгений был своеобразным «накопителем» туристских новостей, Но о нем я скажу несколько позднее и чуть поподробнее...
     В 60-ых годах основным мероприятием, собиравшим большинство туристов нашей области, были слеты и областные соревнования по ориентированию. Летом проходили соревнования по «выбору». Зимой – на «маркированной трассе». Зимой и летом большинство туристов становились ориентировщиками, иногда привлекая к соревнованиям легкоатлетов или лыжников из своих коллективов. Привлекаемые легкоатлеты и лыжники с трудом осваивали карту и выше первого разряда не поднимались. Понадобился почти десяток лет, чтобы выросли первые кандидаты и мастера спорта по спортивному ориентированию.
     В 60-е годы наша секция совершила категорийные походы по Карелии и Приполярному Уралу.
     Директор 33-ей школы Мизонов ежегодно возглавлял длительные велопутешествия со своими учениками, объездив всю Европейскую часть РСФСР, а также Кавказ. Потом его воспитанники продолжат эти поездки.
Были, конечно, «единоличники», не входившие в официальный учет. Среди подобных был, например, Вадим Костин, которого с трудом вовлекли в официальный туризм и вскоре он сумел стать мастером спорта. К сожалению, он ушел из жизни довольно еще молодым.
     Турклуб «Абрис» энергоинститута «варился» в собственном соку, немного кичась тем, что ходят они в высококатегорийные горные походы, следуя московской моде мастеров-экстремалов. Уже тогда среди москвичей появилась тенденция к путешествиям так называемой 6-ой категории сложности. Суть этого московского экстрима состояла в том, что по ходу маршрута экстремалы не только брали перевалы, но и «взбегали» попутно на вершины, которые обычно штурмовали только альпинисты. Наши абрисовцы отставать от подобных тенденций не хотели и поглядывали на водников и пешеходников свысока, называя их «водочниками» и «пехотой».
     Это было чем-то вроде возникшего туристско-профессионального «ступора», который москвичи, получившие уже звание мастеров спорта, старались преодолеть, повышая планку категорий сложности путешествий...
     По линии облсовета по туризму и экскурсиям мне часто приходилось бывать на различных учебных семинарах в Москве. Эти занятия велись под названиями семинаров по повышению квалификации руководителей сложных категорийных путешествий, квалификационных инструкторских званий, маршрутно-квалификационных комиссий и прочее. Содержание всех семинаров мало чем отличалось друг от друга, но там мы встречались с «верхушкой» туризма страны. Среди них были Дмитрий Шпаро, Александр Тихомиров, Юрий Штюрмер и другие. Чрезвычайно важными и полезными были лекции Штюрмера по безопасности и психологической совместимости участников путешествий. Лекции остальных были переложением давно известных истин. Шпаро, например, рассказывал о своих путешествиях довольно скучно. Он уже в то время собирался покорять Северный полюс на лыжах, но ему предложили предварительно «пройтись» по прибрежной полосе советской Арктики, что он впоследствии и сделал, возглавив научно-спортивную экспедицию «Комсомольской правды».
     Здесь надо отметить то, что после объявления Центрального Совета по туризму и экскурсиям о том, что начинается финансирование научно-спортивных экспедиций, призванных исследовать различные регионы СССР, Ивановский облсовет также начал готовить подобную экспедицию. Эта экспедиция получила название «Меридиан». В 1971 году, в мае, мы вышли в составе этой экспедиции на маршруты, а в августе уже сдали объемистый отчет о проделанной работе.
     Экспедиция «Комсомольской правды» под руководством Шпаро вышла в конце июля, прихватив и август. Таким образом, мы оказались первыми в Союзе, кто провел научно-спортивную экспедицию 1971 года.
     К началу 70-ых гг. в ивановской туристской «элите»появляются новые имена. Это Борис Соколов, Вадим Костин, Фортунат Махов, Александр Добромыслов, Юрий Куваев и другие. Тогда же наметилось некоторое разделение интересов среди туристов. Кто-то продолжал заниматься чисто спортивной стороной, участвуя в категорийных походах. Но кое-кто, в том число и я, участвуя в привычных путешествиях по стране, стал задумываться о той пользе, которую может принести самодеятельный туризм и где наш опыт может принести пользу в познании туристских возможностей нашей области. В спортивном отношении мне не хватало руководства путешествием 4-ой категории сложности, чтобы получить кандидатское звание. Но это отнюдь не прельщало меня, так как я уже видел тех московских мастеров спорта, которые достигли своей спортивной вершины и не знали, что же делать им дальше. Решение Шпаро переключиться на необычные путешествия, типа достижения Северного полюса, вполне оправдывало его дальнейшую деятельность и даже открывало новые возможности...
     Мне тоже казалось чем-то странным, что путешествуя по интересным местам Союза, мы совсем не интересуемся и фактически не знаем достопримечательности родной области. Конечно кое-что мы знали из краеведческой литературы и публикаций в «Рабочее крае» и «Ленинце»,которые стали появляться в 60-ые годы. Это были статьи Леонида Шлычкова, Анатолия Дьякова, Фортуната Махова. В этих публикациях рассказывалось о малоизвестных памятниках архитектуры и природы Ивановской области. Но некоторые районы нашей области представляли собой в туристском отношении своеобразную «terra incognita». Например, совершенно неизведанный район Балахнинской низины, которая делилась между нашей областью, Горьковской и Владимирской. Большинство опытных ивановских туристов к подобным путешествиям по родному краю относились крайне скептически. Разве можно сравнивать прелести экстрима в экзотических местностях Союза с «шатаниями» по нашей области? Такой вид туризма ранее всегда относили к слегка презираемой когорте туристов, называемых «пижонами» и «матрасниками»...

ВРЕМЯ ОТКРЫТИЙ И ТРЕВОГ

     Должен сказать, что в дальнейшем оказалось довольно затруднительным делом проведение экспедиционных мероприятий на территории нашего края. Той ожидаемой простоты маршрутов практически не было. Сложностей хватило и на громадных болотах Южского района, которые легче было обойти, чем преодолеть. Были и другие препятствия, преодолеть которые помог наш туристский опыт. Экстрим в этих экспедициях встречался также.
     Наша первая научно-спортивная экспедиция «Меридиан» дала богатые результаты. В Лухском районе был обследован уникальной природный ландшафт - пойма реки Добрица, впадающей в Лух. До середины XIX века здесь гнездились даже пеликаны и фламинго! В самом Лухе были найдены оригинальные чертежи Н.Н.Бенардооа - изобретателя электросварки. Это были не просто чертежи, а чертежи изобретений, мало известные даже Паттоновскому музею электросварки в Киеве. Было обследовано место его усадьбы, где располагались нужные изобретателю мастерские, где был спущен на воду и испытан первый в мире пароход-вездеход и т.д. По дальнейшему маршруту изучались карстовые озера Южского района, а также цепь пойменных озер Клязьмы. В отчете экспедиции был предложен и предварительно обоснован внутриобластной маршрут «Малое Золотое кольцо». Обоснование было проведено с учетом расположения сельских коллективных хозяйств зернового и мясо-молочного направления, с целью снабжения туристских объектов по данному маршруту свежей продукцией села.
     ...Во второй половине 70-ых годов был образован городской клуб туристов, который, к сожалению, не стал объединителем ивановских туристов и тихо-мирно почил в бозе. А после завершения перестройки, в конце 80-ых, началось разрушение предприятий и организаций, имевших работающие туристские секции. Всякая поддержка самодеятельного туризма исчезла. Теперь уже невозможно говорить о какой-либо массовости в туризме.
     Любое путешествие - это не только удовольствие от самого процесса, не только познание нового, но и серьезное испытание для людей, участвующих в этом путешествии. Это фактически коллективная проверка на совместимость в одной группе. Эгоист, думающий лишь о своем благополучии, после первого путешествия вряд-ли будет приглашен во второе. Славный мушкетерский девиз: «Один за всех и все за одного» в туризме вполне применим. Но в русском варианте это может звучать более определенно: «С этим человеком готов идти в разведку». Люди в путешествиях меняются только в лучшую сторону. И надо сказать, что эгоистов в туризме очень мало. Прямая противоположность подобному типу людей, хотя их тоже немного, это люди обладающие качествами лидеров, но не выпячивающие это лидерство напоказ. Они могут возглавить группу, но они никогда не лезут с критикой того, кто вместо них оказался главным. К подобного рода людям я отнес бы Владимира Ивановича Прусова, который для всех был просто Вовой или Володей. Я был рядом с ним не в одном сложном и многодневном путешествии, где мы были рядовыми участниками. Полнейшее спокойствие даже в экстремальных условиях вызывали искреннее уважение остальных. Никаких резких критических заявлений, умение выслушивать других, молчаливая помощь любому из группы, тактичное отношение к женскому полу, это, пожалуй, тот минимум, который неоднократно подтверждался.
     Я помню случай в одном из путешествий, когда Вовино спокойствие разрядило тяжелую ситуацию. Дело было в том, что руководитель группы сделал ошибку в направлении движения по маршруту без учета магнитного склонения в этом районе. Мы прошли совершенно другой перевал и еще три дня продолжали идти в неверном направлении. Вскоре большинство из нас начали понимать ошибку руководителя. Он так же понял, что нужно было всё-же посоветоваться с нами. Согласно этике туристской группы на маршруте единоначалие руководителя неоспоримо, но самонадеянность руководителя должна быть объяснена им самим. К базе геологов для пополнения запасов продуктов мы планировали выйти еще два дня назад. Голод нам не грозил, так как у нас были ружья и рыболовные снасти, и каждый вечер мы всегда что-то добывали. Гораздо хуже било то, что у нас закончилась соль. Обессоливание организма заставило изменить график движения. Вместо пятидесятиминутного перехода, приходилось делать привалы через полчаса и даже в более короткий промежуток времени. Вода почти не задерживалась в организме, а в глазах темнело после короткого перехода. И вот в один из вечеров, руководитель объявил о том, что мы заблудились и все дело в маршруте, который и не маршрут вовсе, а рыдание. Внимание всех, сидящих у костра, обратилось на меня, так как именно я этот маршрут прорабатывал. Напряженное молчание прервал Володя Прусов:
     - Маршрут тут не при чём... Зачем искать без вины виноватого? Ты же вёл группу, не советуясь с нами, а ведь мы догадывались, что была сделана ошибка в направлении движения. Теперь ты хочешь свалить вину на кого угодно, исключая лишь себя самого. Назад нам возвращаться уже бесполезно, а Исследовательский кряж заканчивается. Судя по карте, мы выходим в Западно-Сибирскую низменность, а там всегда кочуют оленеводы. День-два и мы выйдем туда. А тебя никто не собирается осуждать. Сейчас, наоборот, надо действовать сообща...
     На следующий день мы вышли к оленеводческому чуму и, сориентировавшись, достигли базы геологов. И, хотя эта база была другой, геологи продали нам необходимое продовольствие, а неприятный инцидент был благополучно всеми забыт...
Гоша Суриков чем-то напоминал Володю Прусова по характеру. Но если Вова являл собой плотного, крепко сбитого парня увалистого типа, то Гоша был очень худенький и невысокий молодой человек. В годы войны Гошу вместе с другими ленинградскими детьми вывезли на Большую землю. Он попал в ивановский детский дом, и, окончив школу, пришел работать на наш завод. В заводском общежитии, где он жил, его любили за скромность и какую-то врожденную интеллигентность. В сложных путешествиях Гоша почти всегда был в роли замыкающего. При своей кажущейся субтильности Гоша был удивительно вынослив. Подгоняя отстающих, он снимал с изнемогающего ходока рюкзак, вешал себе на грудь и спокойно приводил отставшего к очередному привалу. Ещё Гоша не любил когда его за эту помощь благодарили. Он как-то смущался от этого, а если благодаривший продолжал славословить в его адрес, то Гоша мог и обидеться. В начале 70-ых годов с пуском Ленинградской АЭС, Гоша уехал поближе к своему родному городу, и лишь один раз приезжал обратно в Иваново. Мы были искренне рады его появлению...
     Женя Евдокимов - человек очень трудной и сложной судьбы. Однако он сумел все преодолеть и остаться человеком, а для многих из нас - хорошим товарищем или верным другом. Туристское прозвище «Клещ», данное ему кем-то, совершенно не прижилось, хотя подчеркивало одну из особенностей характера - прямоту, бескомпромиссность и доведение любого порученного дела до конца. Через какое-то время его прозвали «Железный Феликс», намекая на почти портретное сходство с Дзержинским. Он и на самом деле казался железным. Худощавый и даже какой-то подсушенный он не походил на особенно сильного человека, хотя его рюкзак был всегда одним из самых тяжелых, никаких признаков изнеможения после трудных переходов Женя не выказывал и никогда не жаловался на обстоятельства.
     Работая на заводе, он окончил школу и машиностроительный техникум. Затем вполне успешно работал цеховым технологом и мастером. Но никогда не изменял главному увлечению своей жизни - туризму.
     Его недаром прозвали «диспетчером». Он стал связующим звеном между прошлым и нынешним туризма, памятью о тех, кто уже не с нами. У него можно было получить любые справочное сведения о старых туристах, о возможности встреч и прочее.
Встречался наш «диспетчер» с Альбертом Скобцовым, известным в 60-ые г.г. легкоатлетом, а ныне своеобразным историком спорта в Ивановской области, который частенько выступает па страницах областной печати. Женя надеялся, что Скобцов напишет что-нибудь по истории туризма в нашей области, но не дождался. Скобцов посоветовал ему написать самому...
     О кончине нашего «диспетчера» я узнал по телефонному сообщению Коли Худякова. Проводить в последний путь нашего «Железного Феликса» - дело святое. Несмотря на то, что я только вышел из больницы, где меня вроде бы и не собирались лечить, я все-таки приковылял на панихиду и простился с Евгением. Вместе с ним ушла эпоха - туристов 60-ых годов...
     Ныне время самодеятельного массового туризма закончилось. Мне трудно поверить в то, что возродятся те отношения, простота и непосредственность, которые были присущи нам. Рассказав о троих, с которыми можно гарантированно «идти в разведку», я не рассказал и о других моих товарищах, достойных памяти, хотя и упоминал их по ходу повествования. Они также внесли свой бескорыстный вклад в общее туристское дело…
     Мой друг по работе в СКБ и совместным плаванием по Ветлуге на плотах Николай Чижов, будучи тяжелобольным человеком, как-то посетовал о том, что на его жизнь счастья было маловато. Когда-то ещё в советское время ему сделали операцию на сердце, после которой он еще мог путешествовать. Когда же наступило ельцинское время гайдаро-чубайсовского капитализма, подобная операция стала стоить столько, что человеческая жизнь какого-то Чижова не вмещалась даже в сотую часть этой стоимости. Несмотря на безысходность и неопределенность его положения постарался приободрить друга:
     - А ты вспомни наши с тобой путешествия...А слова Пржевальского о том, что счастье жизни – это возможность путешествовать. Ведь там мы были по-настоящему свободны и счастливы. Разве не так?
     - Так...- согласился со мной Чиж и улыбнулся - Я все снятые нами фильмы перевел на видео. Хочешь посмотреть?...

© Виталий Асафьев